Прайс-лист для издателя - Страница 32

– Обязательно поговорю, – пообещал Дронго.

– И учтите, что люди до сих пор не могут успокоиться, – добавил Халил Иззет. – Многие потеряли на этой войне своих близких и родных, лишились своих домов, прошли через немыслимые страдания. Поэтому нам так трудно вспоминать и спокойно рассуждать обо всем, что с нами произошло. Хоть и прошло уже столько лет, для нас это не забытая история, а живая боль. Вы меня понимаете?

– Конечно. Извините, что я невольно стал причиной ваших споров и неприятных воспоминаний, – искренне произнес Дронго.

Он подумал, что нужно обязательно предупредить Фюнхауфа об этом Бенковиче, когда увидел идущего к нему инспектора Меглиха.

– Меня попросили вас найти, – сказал тот. – Мы нашли Караваева и сумели с ним переговорить. Он никогда раньше не слышал и не видел Ламбрехта.

– Я в этом и не сомневался. А Рябчука нашли?

– Нашли, – усмехнулся Меглих. – Вы не поверите, но он почти сразу уехал из Франкфурта в Прагу и оттуда в Киев. Сейчас он в Киеве. Мы ему звонили, но он даже не подходит к телефону. Фюнхауф предлагает послать туда официальный запрос.

– Пошлите, – согласился Дронго, – хотя я уверен, что он не убийца. У него было слишком растерянное лицо.

– И только на этом основании вы считаете, что он не может быть убийцей? – с явным чувством превосходства спросил Меглих. По-аглийски он говорил достаточно неплохо, но с сильным немецким акцентом.

– Господин инспектор, – укоризненно произнес Дронго, – неужели вы еще не поняли, что ваше ложное чувство превосходства вам вредит? Вы считаете нас кем-то вроде частных детективов, полуклоунов, полуфокусников, не понимая, что мы являлись экспертами специального комитета ООН, куда отбирают только лучших из лучших и где стажировался, между прочим, ваш нынешний начальник полиции. А теперь – главное. Я сделал такой вывод о невиновности Рябчука не на основе его испуганного лица, а потому, что видел его одежду, когда он выходил из туалета. Конечно, он заметил лужу крови и, возможно, даже увидел убитого, но не мог быть убийцей. После такого удара он должен был обязательно испачкаться. А у него была чистая одежда. Чистая одежда… – повторил Дронго, задумавшись. Затем снова обратился к инспектору: – Послушайте, Меглих, я хочу подсказать вам еще один ход. Узнайте, где остановились все делегации, прибывшие из бывшей Югославии, и проверьте их гостиницы. Возможно, кто-то сдавал свою одежду в чистку. Хотя нет, если человек осторожный и достаточно разумный, он не станет делать этого в своей гостинице. Скорее сдаст в химчистку где-то рядом со своим отелем. Вы меня поняли, Меглих? Проверьте все отели, перепишите их, а потом проверьте также все химчистки, находящиеся рядом с этими гостиницами.

– Вы с ума сошли, – недовольно заметил Меглих, – это работа для десятка людей на несколько дней.

– Правильно. Это очень долгая и кропотливая работа. Но при желании все можно сделать за один день. Кто вам обещал, что будет легко, когда вы выбирали для себя такую сложную профессию?

– Вы странный человек, господин эксперт, – сказал Меглих. – Но насчет одежды вы правы. Я прямо сегодня начну проверку.

– И еще, – добавил Дронго, – узнайте у Грисбаха, не пропала ли у кого-нибудь из его работников форма или нагрудные знаки? Может, у кого-то из ваших офицеров пропал плащ?

– У наших точно ничего не пропало, а про остальных я узнаю, – пообещал Меглих.

Когда он отошел, Дронго вспомнил, что так и не сказал ему про Бенковича. Может, лучше сначала самому встретиться и переговорить с этим хорватом? Он повернулся в сторону хорватской экспозиции и едва не столкнулся с Софией. Сегодня она была в черном коротком платье. И волосы уложила красиво, успев побывать в парикмахерской.

– Спасибо, что пришли на презентацию нашего издательства, – сказал Дронго.

– Не думала, что вы работаете на американцев, – несколько скептически произнесла София.

– Они попросили меня дать экспертное заключение на их книги. Между прочим, группой авторов руководил мой друг, который в свое время спас мне жизнь. И я не счел возможным отказаться.

– У вас на все есть необходимое оправдание.

– Не на все. Но насчет вашей старшей сестры я хочу сообщить вам приятную новость. Мне звонил один хороший знакомый из вашего министерства внутренних дел и сообщил, что уже в следующем году ее выпустят из тюрьмы.

– Ей дали шесть лет, – недоверчиво напомнила София.

– Но отсидит она только два года. Была какая-то договоренность между ее мужем и властями. Он сделал все, чтобы ее досрочно отпустили.

– Честное слово, я никогда в жизни не встречала таких людей, как вы, – покачала головой София. – Целых два дня вы убедительно доказывали мне, какой он мерзавец и подлец, подставивший свою жену и готовый на все ради денег, а теперь выгораживаете его, рассказывая, как он делал все, чтобы спасти мою сестру. Вам не кажется, что вы непоследовательны?

– Нет, – ответил Дронго, – я говорил вам правду. И в предыдущие два дня, и сегодня. Он действительно повел себя как мерзавец и негодяй, подставив свою жену вице-премьеру и продумав почти идеальное убийство. Но, видимо, он по-настоящему любит вашу сестру, и ему небезразлична ее судьба, поэтому и торговался, пытаясь добиться прежде всего ее освобождения.

– Вы действительно странный человек, – медленно проговорила София, – я никогда в жизни не встречала подобных типов. Зачем вы мне это рассказали? Вы же опровергаете собственные утверждения, которые делали только вчера.